Больной Л., 18 лет. Наследственность психическими заболеваниями не отягощена. Поступил в больницу в остром маниакальном возбуждении,полностью невменяемый. Выссказывал религиозный бред величия, суть которого заключалась в том, что он Мессия, пришедший на землю для спасения людей. Хотел за 25 месяцев изменить мир, спасти человечество. Считал, что обладает даром исцеления людей. Было назначено лечение галоперидолом вначале капельно внутривенно, затем внутренне, и аминазином, в виде иньекций и после в таблетках, кантемнолом. В маниакальной стадии выссказывал бредовые идеи, прикасался к больным. В процессе лечения маниакальная фаза сменилась депрессией, с угнетением всех психических процессов. В депрессивной стадии перестал выссказывать бредовые идеи, начал относится к своему состоянию критически, стал понимать, что это болезнь. Через 24 дня переведен на домашний стационар, ввиду настойчивых просьб матери  больного. Депрессия прошла. Через месяц наступило обострение, и больной был вновь помещен в стационар в маниакальном состоянии с речевым возбужденим. После иньекций аминазина сон не наступал. Больной то плакал, то смеялся. Принесенные передачки больной раздавал больным, сам ел мало. Маниакальное состояние обострилось двигательным возбуждением. Над больным смеялись, давали ему разные "задания": иди к тому-то и спроси то-то. Пришлось больного поместить в палату для острых больных. Был вновь назначен галоперидол капельно. Состояние ухудшалось. Больной выкрикивал:"Господи, помилуй" и "Алелуйя", было явная эйфория. Говорил, что время как бы "скачет". Начал выссказавать новые бредовые идеи, что он будто бы перемещается по параллельным мирам, "в газетах все вдруг разом изменилось, стало очень интересным". На обходе заявил, что ему в палате очень нравиться, что настроение прекрасное, и вдруг неожиданно расплакался, говоря, что он чувствует: врач его жалеет. На седьмой день наступил перелом, эйфория сменилась острой депрессий. На десятый день вновь отпущен матери, под ответственность врача. Галоперидол назначили в уколах, потом внтренне. Улучшение наступало медленно, на 20 день больной пришел с жалобой на давление в области сердца и на сердцебиение, на невозможность уснуть. Был назначен реланиум. Через три дня больной стал засыпать самостоятельно. Принимал поддерживающую терапию три месяца, сам снижая дозы. Последний раз был на приеме в удовлетворительном состоянии, живой, веселый. Из разговора выяснилось, что больной интересуется религией и психиатрией, пытаеся "разобраться в своем состоянии". Не знает, "есть или нет бог". Хочет это выяснить.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Как я сошел с ума

или

До чего может довести

"Новый Завет Господа Нашего Иисуса Христа"

 

13 февраля 1998 года, в пятницу, в возрасте 18 лет, я заболел. Болезнь началась внезапно. Утром я собирался в институт, тогда еще ничего не предвещало беды. Но уходя, я повздорил с мамой и младшим десятилетним братом, сильно обидел их. На учебу я уже опаздывал, мне надо было быть на месте восемь утра. Тогда я решил остаться дома. Находясь в сильном душевном волнении, я включил грустную музыку и потихоньку заплакал. Я сидел за письменным столом, на столе лежало карманное Евангилие в синей обложке. И тогда я открыл эту маленькую книжечку и случайно попал на начало нагорной проповеди. Я читал строку за строкой и плакал сильней. Потом я начал просто рыдать, читая. Я читал нагорную проповедь медленно, около трех часов, все время плача и рыдая, осмысливая каждую строку. Я не как не мог успокоится. Чтобы как-то успокится, я стал кататься по полу. Но и это не помогалу. Я задавал себе вопрос:"Господи, что же это такое со мной происходит". Позже я узнал, что это на меня "сошел" так называемый "Святой Дух". Пришла бредовая мысль, что все свои деньги, а их у меня было 400 рублей, надо раздать старухам, торгующим семечками. Раньшь я не то что бы не верил в Бога и Христа, просто я как-то не задумывался над этим. Теперь же я ни сколько не сомневался, что был Христос, что Бог существует. Я стал верить в Бога.У меня наступило "прозрение", я стал счастливым, радость меня не оставляла. Меня как бы "озарило" что все надо менять, что в мире много зла.

Следующую два дня, субботу и воскресенье, я говорил не переставая, у меня "открылся дар речи". Я цитировал "от Матфея" своим родителям, что-то пытался доказать,  и говорил до одури. Но болезнь брала верх. В понедельник я в институт не пошел, у меня утром опять начался приступ плача, пришло новое "озарение". Я начал записывать на компьютере свои бредовые мысли, так называемый "Новейший Завет Иисуса Христа". Исписал горы бумаги, и теперь сам не могу понять, что там такое написано, хотя тогда я "все понимал". С каждым словом у меня ассоциировалось много различных образов. Я считал, что надо показавать то, что я пишу, тогда "назад дороги не будет", тогда у других тоже наступит "прозрение". Мне казалось, что сам Бог говорит со мной, внушая мне мысли. На кассету я записал музыку "Позови меня с собой" 15 раз, и слушал только ее почти круглый день. В институте меня посчитали больным. К концу развития бреда я стал считать себя Миссией, спасителем мира и человечества, считал что сам Иисус Христос вселился в меня, и я стал Им. Я считал, что обо Мне уже "знают". По моим бредовым представлениям, наступило второе пришествие Христа в моем образе. Смотря на распятие, я видел там себя, и считал что такая моя участь, что меня должны распять, как когда-то распяли Христа. На компьютере я продолжал писать "Новейший завет". Я выссказывал и другие бредовые идеи, например то, что я должен спасти мир за 25 месяцев, как раз к 2000 году, к "концу света". И все, кого я спасу, попадут в рай, а не в ад. Вначале я должен спасти свой Саров, потом поехать в Москву, и там осчастливить всех людей. Как я должен поступить потом, куда ехать и кого "спасать" я считал мне подскажет Бог.

     И тогда я начал "действовать". В первую очередь, как я решил, надо обежать всех своих знакомых, всех кого я когда-то видел. И я начал "обегать". Зашел в свою школу, поговорил с директором, и начал бегать по этажам,заглядывая в каждый класс и смотря на учителя и на детей. На ругань учителя и смех детей я отвечал "да простит вас Бог", и бежал к другому классу. Так я, бегал около часа.Это было за два дня до госпитализации...

     В три часа ночи 11 марта, я проснулся. Сердце мое билось. По лицу потекли слезы. В голове крутились бредовые мысли. По телефону позвонил к учителю, и стал плакать в трубку. Он меня спрашивал:"Ало, кто это ?". Я повесил трубку и позвонил еще раз. На это раз я сказал сквозь плач три слова:"Иди к ней". Он сразу же повесил трубку. Я имел ввиду его жену, с которой он якобы не живет. О ком подумал тогда он я так и не узнал. Потом я решил, что надо срочно идти в неврологию, так как мужчина, который там лежит, нуждается в моей помощи, он как бы "зовет меня". Я не задумывался о том, кто меня пустит в такой поздний час. Я начал одеваться. Мой отец, зная что я иду в больницу, посчитал что это лучший шанс отправить меня "куда следует". И мы пошли. Я все время пил воду из полуторалитровой бутылки, и просил пить отца. Я его спрашивал:"Ты веришь мне?". Он отвечал:"Верю". Другого он и не мог ответить. И тогда я говорил:"Пей воду". Следуя словам:"тот кто идет узкой дорогой, входит в Царствие Божие", я шел по тропинке, заметенной снегом, а не по широкой дороге, где ходят все нормальные люди.

   Наконец мы пришли в приемной покой маслихи, откуда нас направили в приемный покой психиневрологического диспансера. В руках у меня была бутылка с водой. Нас встретил мужчина 40 лет, вполне приветливо. Тогда я еще не знал, что это врач-психиатр. Первый его вопрос был, какое сегодня число. Я назвал правильно. Я ему сказал, что Бог говорит со мной, имея ввиду приходящие мысли. Врач видимо тогда  подумал, что у меня слуховые галлюцинации. Потом мы еще немного поговорили, и он достал какую-то бумагу, и очень ласково сказал:"На, вот здесь подпиши". Это был бланк, в котором говорилось, что родственник, мать или отец помещает своего сына или дочь в психиатрическую больницу. Я заподозрил неладное, но подследней минуты не сомневался, что "Бог" меня видит и слышит и спасет, не даст обидеть "Сына Божия". Я начал сопротивлятся, тянуть время, считал, что произойдет чудо.У меня вдруг внезапно развилась мания величия и агрессивность. С врачом я перешел на ты, и стал говорить, что он малое неразумное дите, по сравнению со мной. Я ему говорил, что его уволят с работы за нарушение Уголовного Кодекса, за то, что он хочет незаконно поместить человека в психиатрическую больницу, ведь каждый имеет праву на свою точку зрения, я не считал себя больным, да и врач мне прямо об этом не говорил. У меня была эйфория, прекрасное праздничное настроение, невероятное возбуждение. Я вырвал у врача бумагу, и положил к себе в карман. Врач понимал, что медлить больше нельзя. Зная, что добровольно я в больницу не пойду, он вызвал по телефону наряд милиции. Потом он позвонил в стационар, и сказал слова, смысл которых я понял немного позже:"Булка сидит".

      Булкой был я, а как известно, булку едят. Врачи готовились принять больного. На готове были свернутые в жгут простыни, шприц с аминазином, от которого должен наступить глубокий сон, капельница с галоперидолом, купирующая маниакальное возбуждение и гемодезом, "промывающим кровь", как мне обьяснили больные. Милиция долго не шла. Врач нервничал, и спрашивал вслух сам себя: "Что же так долго". Я считал, что Господь думает, как поступить дальше, как меня спасать. Как я верил тогда в Бога!

       И вот наконец, в дверь постучали: пришел наряд милиции. Я сидел на кушетке, опустив голову. Милиционеры и не думали применять силу, они просто взяли меня под ручки, и повели. Я думал, сейчас меня поведут в милицейский участок. Но меня привели прямо в палату, на первый пост, где лежат особо опасные больные. Мне сказали:"раздевайся!". Я ответил:"Не буду". И тогда случилось то, что я меньше всего ожидал. На меня накинулось человек шесть, и стали буквально раздрирать одежду на части, честное слово, как собаки. Одна санитарка укусила меня за палец, потому что я пнул ее ногой. Я усиленно сопротивлялся. Содрав с меня одежду, меня привязали тремя простынями к железной кровати. Мне сделали укол аминазина в ногу, и у меня наступило умопомрачение. Я орал благим матом, нес какой-то бред, не помню сейчас что именно. Но больные мне потом рассказали, что я "пускал умные речи". Возбуждение длилось около 2 часов, я все время просил пить, потому что от аминазина пересохло во рту. Но никто ко мне не подходил, только какой-то  старик испуганно заглядывал в палату на мои крики. В ней было человек десять, все лежали на постелях как ни в чем не бывало, видимо они уже привыкли к таким больным. Потом пришли три врача. Они смотрели на меня с жалостью. Я подумал, что это какая-то важная комиссия. Они что-то спрашивали у меня, а я что-то отвечал. Видимо я выссказывал свои бредовые мысли. Потом они ушли и пришел мой лечащий врач, женщина. Она принесла мне бланк, и сказала:"Ну, раз ты исполняешь Миссию, исполни ее до конца, подпиши вот здесь". И я подписал бланк, так как у меня возникла новая мысль, что я попал в больницу из-за того, что Господь хотел, чтобы всех "больных" отпустили из больницы, и в этом приму участие. Тогда я считал, что все "больные" попали туда из-за того же, из-за чего я попал, и "больные" вовсе не больные, как и я не больной. Итак, я смирился с тем, что попал в больницу.

        На ночь санитрка привязывала первое время меня и еще одного больного к постели, "чтобы не мешали ее спать". Один раз я отвязался, и отвязал другого больного. Потом санитрка на меня наорала, и опять привязала, теперь крепко,так что я уже не мог отвязаться.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

.............................

 

13 февраля 1998 года, в пятницу, в возрасте 18 лет, я заболел. Болезнь началась внезапно. Я стал читать Евангилие, и меня как бы "озарило". На меня сошел "Святой Дух".

    Следующую два дня, субботу и воскресенье, я говорил не переставая, у меня "открылся дар речи". Я цитировал "от Матфея" своим родителям, что-то пытался доказать,  и говорил до одури. Но болезнь брала верх. Всю следующую неделю я в институт не пошел, у меня утром пришло новое "озарение". Я начал записывать на компьютере свои бредовые мысли, "Новейший Завет Иисуса Христа". Исписал горы бумаги, и теперь сам не могу понять, что там такое написано, хотя тогда я "все понимал".  Я считал, что надо показавать то, что я пишу, тогда "назад дороги не будет", тогда у других тоже наступит "прозрение". Вечером я зашел в институт, чтобы сказать всем, о чем я думаю. Меня пытались переубидить, мы долго спорили. На другой день, когда я зашел в институт, все на меня стали как-то странно смотреть. Один мне:"А мы думали что ты уже в больнице"...

    Мне казалось, что сам Бог говорит со мной, внушая мне мысли. На кассету я записал музыку "Позови меня с собой" 15 раз, и слушал только ее круглый день.  К концу развития бреда я стал считать себя Миссией, спасителем мира и человечества, считал что сам Иисус Христос вселился в меня, и я стал Им. Я считал, что обо Мне уже "знают". По моим бредовым представлениям, наступило второе пришествие Христа в моем образе. Смотря на распятие, я видел там себя, и считал что такая моя участь, что меня должны распять, как когда-то распяли Христа. На компьютере я продолжал писать "Новейший завет". Я выссказывал и другие бредовые идеи, например то, что я должен спасти мир за 25 месяцев, как раз к 2000 году, к "концу света". И все, кого я спасу, попадут в рай, а не в ад. Вначале я должен спасти свой Саров, потом поехать в Москву, и там осчастливить всех людей. Как я должен поступить потом, куда ехать и кого "спасать" я считал мне подскажет Бог.

     И тогда я начал "действовать".  В первую очередь, как я решил, надо обежать всех своих знакомых, всех кого я когда-то видел. И я начал "обегать". Зашел в свою школу, поговорил с директором, и начал бегать по этажам,заглядывая в каждый класс и смотря на учителя и на детей. На ругань учителя и смех детей я отвечал "да простит вас Бог", и бежал к другому классу. Так я, бегал около часа.Это было за два дня до госпитализации...

     В три часа ночи 11 марта, я проснулся. По телефону позвонил к учителю и молчал. Он меня спрашивал:"Ало, кто это ?". Я повесил трубку и позвонил еще раз. На это раз я сказал три слова:"Иди к ней". Он сразу же повесил трубку. Я имел ввиду его жену, с которой он не живет. О ком подумал тогда он я так и не узнал. Потом я решил, что надо срочно идти в неврологию, так как мужчина, который там лежит, нуждается в моей помощи, сейчас он "зовет меня". Я не задумывался о том, кто меня пустит в такой поздний час. Я начал одеваться. Мой отец, зная что я иду в больницу, посчитал что это лучший шанс отправить меня "куда следует". И мы пошли. Я все время пил воду из полуторалитровой бутылки, и заставлял пить отца. Я его спрашивал:"Ты веришь мне?". Он отвечал:"Верю". Другого он и не мог ответить. И тогда я говорил:"Пей воду". Следуя словам:"тот кто идет узкой дорогой, входит в Царствие Божие", мы шел по тропинке, заметенной снегом, а не по широкой дороге, где ходят все нормальные люди.

   Наконец мы пришли в приемной покой маслихи, откуда нас направили в приемный покой психиневрологического диспансера. В руках у меня была бутылка с водой. Нас встретил мужчина 40 лет, вполне приветливо. Тогда я еще не знал, что это врач-психиатр. Первый его вопрос был, какое сегодня число. Я ответил:"11 марта". Я ему сказал, что Бог говорит мне, что надо делать. Врач настрожился и предусмотрительно подошел к входной двери и запер ее на замок. Потом мы еще немного поговорили, и он достал какую-то бумагу, и приветливо сказал:"На, вот здесь подпиши". Это был бланк, в котором говорилось, что родственник, мать или отец помещает своего сына или дочь в психиатрическую больницу. Я заподозрил неладное, но подследней минуты не сомневался, что бог меня видит и слышит и спасет, не даст обидеть "Сына Божия". Я начал сопротивлятся, тянуть время, считал, что произойдет чудо.У меня вдруг внезапно развилась мания величия и агрессивность. С врачом я перешел на ты, и стал говорить, что он малое неразумное дите, по сравнению со мной. Я ему говорил, что его уволят с работы за нарушение Уголовного Кодекса, за то, что он хочет незаконно поместить человека в психиатрическую больницу, ведь каждый имеет праву на свою точку зрения, я не считал себя больным. У меня была эйфория, прекрасное праздничное настроение, невероятное возбуждение. Я вырвал у врача бумагу, смял ее и положил к себе в карман. Врач понимал, что медлить больше нельзя. Зная, что добровольно я в больницу не пойду, он вызвал по телефону наряд милиции. Потом он позвонил в стационар, и сказал слова, смысл которых я понял много позже:"Булка сидит".

      Булкой был я, а как известно, булку едят. Врачи готовились принять больного. На готове были свернутые в жгут простыни, шприц с аминазином, от которого должен наступить глубокий сон, капельница с галоперидолом, купирующая маниакальное возбуждение и гемодезом, "промывающим кровь", как мне обьяснили больные. Милиция долго не шла. Врач нервничал, и спрашивал вслух сам себя: "Что же так долго". Я считал, что Господь думает, как поступить дальше, как меня спасать. Как я верил тогда в Бога!

       И вот наконец, в дверь постучали: пришел наряд милиции. Я сидел на кушетке, опустив голову. Милиционеры и не думали применять силу, они просто взяли меня под ручки, и повели. Я думал, сейчас меня поведут в милицейский участок. Но меня привели прямо в палату, на первый пост, где лежат особо опасные больные. Мне сказали:"раздевайся!". Я ответил:"Не буду". И тогда случилось то, что я меньше всего ожидал. На меня накинулось человек шесть, и стали буквально раздрирать одежду на части, честное слово, как собаки. Одна санитарка укусила меня за палец, потому что я пнул ее ногой. Я усиленно сопротивлялся. Содрав с меня одежду, меня привязали тремя простынями к железной кровати. Мне сделали укол аминазина в ногу, и у меня наступило умопомрачение. Я орал благим матом, нес какой-то бред, не помню сейчас что именно. Но больные мне потом рассказали, что я "пускал умные речи". Возбуждение длилось около 2 часов, я все время просил пить, потому что от аминазина пересохло во рту. Но никто ко мне не подходил, только какой-то больной старик испуганно заглянул в палату. В ней было человек десять, все лежали на постелях как ни в чем не бывало, видимо они уже привыкли к таким больным. Потом пришли три врача. Они смотрели на меня с жалостью. Я подумал, что это какая-то важная комиссия. Они что-то спрашивали у меня, а я что-то отвечал. Видимо я выссказывал свои бредовые мысли. Потом они ушли и пришел мой лечащий врач, женщина. Она принесла мне бланк, и сказала:"Ну, раз ты исполняешь Миссию, исполни ее до конца, подпиши вот здесь". И я подписал бланк, так как у меня возникла новая мысль, что я попал в больницу из-за того, что Господь хотел, чтобы всех "больных" отпустили из больницы, и в этом приму участие. Тогда я считал, что все "больные" попали туда из-за того же, из-за чего я попал, и "больные" вовсе не больные, как и я не больной. Итак, я смирился с тем, что попал в больницу.

        На ночь санитрка привязывала первое время меня и еще одного больного к постели, "чтобы не мешали ее спать". Один раз я отвязался, и отвязал другого больного. Потом санитрка на меня наорала, и опять привязала, теперь крепко,так что я уже не мог отвязаться.